Катромский Николаевский монастырь

Разрушенный монастырь в глухих лесах.

Расположен на берегу Катромского озера (по которому и получил свое название).

От монастыря остались руины каменного двухэтажного храма во имя Николая Чудотворца.

Как добраться:

Около 8км пешком от дороги, соединяющей Харовск с М8 по лесам и болотам.

Из истории:

Катромский Николаевский монастырь на озере Катромском, основан неизвестно когда преподобным Онуфрием. Впервые монастырь упоминается в 1532 г.

Предполагается, что по времени построения монастыря Онуфрий вышел из Спасо-Каменного монастыря и, ища уединения, поселился в безлюдном месте около Катромского озера.

Мощи преп. Онуфрия почивают здесь, под спудом остатков каменной церкви. Монастырь никогда не отличался благосостоянием материальным и несколько раз горел.

В 1764 году монастырь был закрыт при Екатериненской реформе, а после пожара 1803 года (сгорели обе деревянные церкви монастыря) все его владения и угодья приписаны к Семигородной пустыни.

Через 30 лет после пожара, когда память о монастыре готова была исчезнуть, забытая могила преподобного Онуфрия начала отовсюду привлекать к себе тысячи поклонников. Имя преподобного Онуфрия стало переходить из уст в уста, а надгробная плита его сделалась источником исцеления. В 1869г. здесь возле часовни над могилой Онуфрия был воздвигнут каменный двухэтажный храм во имя Николая Чудотворца с приделом во имя преп. Онуфрия Афонского. К монастырю от города Кадникова была проложена добротная дорога, ведущая на Каргополь и далее на Архангельск. Монастырь был обнесен деревянной, рубленой стеной с каменными башнями.

В истории Российской иерархии (ч.IV, стр.352), списке Вологодских святых митрополита Евгения (Вологод.Епар.Вед.1864г. №1) и описании Семигородной пустыни и упраздненного Катромскаго монастыря, Савваитова, сказано, что монастырь этот основан преподобным Онуфрием, коего и мощи там почивают под спудом, но когда преподобный жил и скончался, неизвестно. Из дошедших до нас письменных памятников видно, что Катромский монастырь существовал уже в начале XVI столетия, и что в 1532 году, когда князем Иваном Даниловичем Пенковым дано было монастырю 19 деревень и починков, преподобного основателя уже не было в живых. Кроме этого о преподобном Онуфрии не сохранилось никаких других известий, хотя место погребения его, гробовая плита, всегда было известно, память благоговейно почиталась в обители и имя его внесено было в святцы. Причиною того, без всякаго сомнения, были пожары в монастыре, от которых не уцелели даже несудимыя и жалованныя на земли граматы так, что в 1569 году игумен Варлаам вынужден был у царя Иоанна Васильевича испросить новыя. Так как Каменный монастырь, стоявший в XV веке на высоте совершенства иноческой жизни, был как бы колыбелью подвижников и разсадником основателей монастырей, да других монастырей еще и не было тогда в близи, то вероятно, что и преподобный Онуфрий, подобно многим другим святым, был его пострижеником и впоследствии вышел из него в непроходимую пустыню, на берега Катромскаго озера, избегая многолюдства своей обители, теснившейся на малом островке. В 1764 году монастырь был закрыт и церкви обращены в безприходныя с белым священником и причетниками; но когда оне в 1803 году Апреля 23 числа сгорели, то уже и не были возобновлены, и место бывшаго монастыря совершенно запустело.

Прошло около 30 лет, когда память не только о монастыре давно уже закрытом, но и о сгоревших церквах готова была изгладиться между окрестными жителями, как вдруг забытая всеми уединенная могила преподобнаго основателя обители начала отовсюду привлекать к себе поклонников целыми тысячами, имя преподобнаго Онуфрия стало переходить из уст в уста и надгробная плита его сделалась источником исцелений. «С самой весны сего 1834 года на место Катромскаго монастыря народ во множестве собирается, не проходит ни одних суток, в которые бы не было там богомольцев, а в праздничные дни число приходящих на поклонение почивающему здесь угоднику простирается до тысячи и более человек, которые обнаруживают свое усердие посильными пожертвованиями, без всякаго на то вызова. А что касается до того, что подало случай собираться на означенное место для богомоления; то носятся слухи, будто причиной тому суть: некоторым достойным людям сновидения, явления и верующим исцеления», писал в Августе месяце в рапорте своему Вологодскому епископу Стефану благочинный священник Иоанн Ржаницын (отец Тверскаго архиепископа Алексея) и в Октября того же года представил ему рапорт священнослужителей Карачуновской Спасопреображенской церкви, в приходе коих находилось место Катромскаго монастыря, с приложением записки или сказания о чудесных исцелениях при гробе преподобнаго Онуфрия, происходивших в Июле, Августе и Сентябре месяцах. Всех исцелений записано было в ней 26, и записка о них закончена так: Сверх сего хотя и другие многие болящие получили здравие, но по редкому пребыванию на том месте служащих в запись не поступили. Казалось бы, что по получении этих донесений от благочиннаго, первым делом епархиальнаго начальства будет дознание и проверка их справедливости. Но епископ Стефан посмотрел на это иначе. Два раз он отказывал в позволении на месте сгоревших церквей построить часовню, когда, с согласия приходскаго духовенства, в 1832 и 1834 году просил о том крестьянин Иван Никитин, и старосты разных вотчин и все окрестные жители подпискою обязывались жертвовать на построение, на месте бывшаго монастыря, каменной церкви с колокольнею, и как скоро получил репорт от благочиннаго, вызвал Карачуновских священнослужителей в консисторию и обязал подпискою никаких молебных пений, ни панихид по Онуфрию ни по чьей просьбе не совершать при упраздненном Катромском монастыре, а благочиннаго Ржаницына отрешил от должности с запрещением священнослужения и отдал под суд. А так как крестьянин Никитин не смотря на то, что не получилось дозволения, все таки на месте сгоревших церквей часовню поставил, (маленькую с тремя стенками) то и началась переписка о ней с губернатором. Епархиальное начальство требовало, чтобы не только часовня была уничтожена, но и место то было закрыто так, чтобы и знаку никакого не было. Но часовня осталась неприкосновенною и в следующем 1835 году народ стал собираться ко гробу преподобнаго еще в большем количестве. Новый благочинный священник Клеопик Яблоков от 2 Июля 1835 года доносил преосвященному: «Оная часовня и по сие время не снята, и народ в безчисленном количестве повсядневно стекается на оное место для богомоления так, что в 12 число истекшаго Июня, на память преподобнаго Онуфрия великаго, народу было около 4000, и что хотя и снята будет часовня в оном монастыре, но сия мера не будет достаточна к прекращению стечения народа на то место; да едва ли кто и будет послушен самому начальству в снятии часовеньки и закрытии места. Ибо народ столько привержен к оному месту, и столько благоговеет пред ним, что непрестанно толпами стекается на оное, с коленопреклонением и слезами покланяется тут лежащим четырем камням, лобызает их, трет об них члены свои, особенно немощные, мажется песком из под оных и уносит оный с собой в надежде исцеления недугов своих». Епархиальное начальство требовало еще снесения жилой избы, построенной Никитиным на месте бывшаго монастыря для приюта и ночлега богомольцев, полагая, что когда не будет народу места для пристанища, то он перестанет и собираться на пустое место; но и это требование его осталось также без исполнения. Крестьянин Никитин вытребованный чрез гражданское начальство объявил преосвященному лично и консистории, что часовня поставлена им по велению святителя Николая и преподобнаго Онуфрия, явившихся ему в сновидении, и представил еще для реэстра лиц, получивших исцеления от преподобнаго Онуфрия, из коих в одном записано было 12 исцелений, а в другом 18, и что он сам был очевидным свидетелем 12 случаев, и в истине своего показания сослался на самих получивших исцеления, указав, кто именно они были и откуда. Реэстры или записки писаны были с объявления получивших исцеления и засвидетельствованы подписью лиц при том бывших. Но и на этот раз оне не были проверены, и тем лишены качества несомненности, и тысячи народу, приходившия из за сотен верст, и получившия исцеление от болезней, оставлены без утешения отпеть молебен святителю Николаю и панихиду по преподобному Онуфрию на месте древней обители, пока Святейший Синод, указом от 25 Сентября 1835 года, не повелел: если построенная над местом могилы в виде часовни палатка еще не уничтожена, то о сем не настоять, отправления для желающих святителю Николаю молебных пений, а по преподобном Онуфрии панихид не возбранять и предоставить то монашествующим Семигородней пустыни, коей принадлежат ныне угодья бывшаго Катромскаго монастыря, со священника Ржаницына снять запрещение и допустить к приходской должности. Это распоряжение Святейшего Синода как нельзя более обрадовало как не перестававших приходить богомольцев, так и всех окрестных жителей, благоговевших к памяти преподобнаго Онуфрия.

Когда место Катромскаго монастыря перешло в ведение Семигородней пустыни, тут, где стояла сгоревшая Никольская церковь, вскоре построена была немалая деревянная часовня, в 1867 году обращенная в церковь во имя святителя. Таким образом место освященное трудами и подвигами преподобнаго Онуфрия вышло из своего почти семидесятилетняго плена и запустения и на нем снова явился Божий храм. В 1868 году, усердием настоятеля Семигородней пустыни, архимандрита Нектария, близ этой деревянной церкви построена каменная пятиглавая двухэтажная церковь, крытая железом, и в следующем 1869 году Сентября 28 дня перенесен в нее престол и антиминс из часовенной церкви уже по смерти ея строителя, нашедшего себе могилу под ея сводами. Мощи преподобнаго Онуфрия почивают под спудом в деревянной часовне, находящейся по правую сторону церкви, над ними поставлена рака покрытая пеленою. Так как в Катроме живут монашествующие и во всякое время отправляется богослужение, то не бывает ныне такого необычнаго и многолюднаго собрания народа, как в 1834 и следующие за тем годы. Но и ныне все приходящие в Семигороднюю пустынь по вере своей получают исцеления. В монастырской книге после многих чудесных исцелений, последним значится бывшее в 1873 году и записанное самим получившим исцеление. Приведем некоторые из них.

Кадниковскаго уезда, Ильинской волости деревни Большой крестьянина Тимофея Иванова сын Александр, 11 лет от роду, был нездоров ногами и два года не ходил. Видел он однажды во сне, что будто вместе с родителями молится Богу в Катромском монастыре, и как вследствие этого сновидения, 20 июля 1834 года, действительно привезен был в монастырь и отправлено о нем молебствие святителю Николаю и панихида по преподобном Онуфрии, по прошествии трех дней стал ходить так, как будто никогда и не был нездоров ногами.

Тогож уезда, Петряевской волости, деревни Сокырина крестьянина Ивана Прокопьева одиннадцатилетняя дочь Параскева три года была больна сердцем и утробой и не имела покою ни днем ни ночью. Родители ея обещались отпеть панихиду по преподобном Онуфрии, и когда мать ея отправилась в Катромский монастырь и 12 Июля 1834 года отпела панихиду над гробом преподобнаго, Параскева, остававшаяся дома, почувствовала себя в это самое время совершенно здоровою, и ныне сама, говорится в записи, почасту приходит для поклонения гробу своего исцелителя.

Кирилловскаго уезда, Пунемской волости, деревни Строковина крестьянин Тимофей Иванов полтора года был нездоров ногою так, что едва мог ходить, и болезнь постепенно усиливаясь дошла наконец до того, что две недели он не мог уже встать с места и даже двинуть ногою. Услышавши о множестве чудес, совершавшихся при гробе преподобнаго Онуфрия, мать его вознамерилась сходить в Катромский монастырь, и когда она собралась в дорогу, изъявил желание идти с ней и больной, и тотчас же почувствовал облегчение и получил возможность ходить. Стоверстное расстояние от места жительства своего до монастыря прошел он без большаго труда и возвратился домой совершенно здоровым.

Петряевской волости, деревни Афонинской крестьянин Василий Космин Дубан в Сентябре месяце 1834 года видел во сне, что будто бы он находится в Катромском монастыре и молится при гробе преподобнаго Онуфрия. Когда Василий разсказал свой сон брату своему родному, тот советовал ему сходить в Катрому и отпеть панихиду по преподобному; но он не дал веры своему сновидению, и не послушавшись совета братняго поехал торговать верст за сто. Отъехавши верст десять от дому, Василий вдруг почувствовал себя тяжко нездоровым так, что принужден был возвратиться и трои сутки лежал в постеле. Но когда положил обещание идти в Катромский монастырь, тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым, и не откладывая исполнения 14 числа Сентября приходил ко гробу преподобнаго и отправил панихиду.

Кадниковскаго уезда, Лысогорскаго прихода, деревни Невежина крестьянка Евфросиния Николаева была пять лет нездорова, а шестой год лежала в постеле. Тяжелая болезнь, нестерпимое колотье во все члены тела, не давала ей покою ни днем ни ночью, почему она уже и отчаялась в своем выздоровлении, с часу на час ожидая себе смерти. Когда она уже напутствованная Святыми Тайнами, особорованная, и уже оплаканная родными, ночью немного заснула, то увидела во сне старца, повелевающего ей идти в Катромский монастырь и отправить молебен святителю Николаю и по преподобном панихиду. Пробудившись ото сна она стала призывать на помощь сих святых, обещаясь идти в Катромский монастырь немедленно по своем выздоровлении, и с того времени стало ей легче и вскоре совершенно выздоровела.

Кадниковский мещанин Яков Иванов Обрамов трои сутки был в столь сильном разслаблении, что не мог поворотиться с боку на бок и голова не держалась на плечах. Видя его страдания домашние стали советовать ему, чтобы положил какое либо обещание, чтобы тем умилостивить Бога и получить исцеление; и когда он только помыслил, что ежели бы Господь Бог дал полегче, то пошел бы в Катромский монастырь к святителю Николаю чудотворцу и по препдобном Онуфрии отслужил бы панихиду, как той же ночи сделался совершенно здоров, и 7 Сентября 1873 года прибывши в монастырь объявил о своем чудесном исцелении иеромонаху Нафанаилу и собственноручно записал о нем в монастырскую шнуровую книгу.