Церковь Успения Богородицы в с. Коростынь

Церковь Успения Богоматери стоит посреди кладбища на восточной окраине довольно большого села Коростынь (Шимский район Новгородской области). Она выстроена в 1720е годы по заказу императрицы Екатерины I, которой принадлежало это село, известное еще с XV века. Колокольня и купол храма видны издалека в равнинном пейзаже южного побережья озера Ильмень.

История возведения этого храма вкратце такова: в 1721 г. супруга императора Петра I, императрица Екатерина, посылает работавшего в то время в Петербурге итальянского архитектора Гаэтано Киавери «в село Коростино для дела церкви» (этот факт установлен И. Э. Грабарем в начале XX века, но он не знал, ни где это село, ни был ли там действительно выстроен храм). Проект этого храма был создан в 1722 г., сами проектные листы (план с сечением по трем уровням и фасад) сохранились в собрании графики Альбертины в Вене. В 1950е гг. В. Ф. Шилков сопоставил проектные чертежи Киавери, опубликованные к тому времени немецким исследователем Э. Хемпелем, и формы церкви в Коростыни; он пришел к выводу о том, что в проектном чертеже и существующем храме «"гофрированная" стена главного фасада, а также трактовка плана передней и алтаря совпадают, хотя имеются и значительные отличия». От себя заметим, что настоящей «гофрированной », волнообразно изогнутой стены в проекте Киавери 1722 г. не было, а трактовку алтаря и передней (паперти) в существующей церкви и в проектах итальянского архитектора можно считать похожей только очень приблизительно.

Значительно прояснилась история возведения храма в Коростыни благодаря исследованиям Л. А. Секретарь и Л. А. Филипповой. Они установили, что строительство храма было начато только в 1726 г., через четыре года после того, как Киавери составил в 1722 г. свой проект для Коростыни. В 1726 г., после смерти Петра I (1725), Екатерина была уже самовластной императрицей (1725-1727), вероятно, по ее указанию петербургский архитектор Пьетро Трезини посылает в это время в Коростынь двух десятских и 20 каменщиков, а «для смотрения и показывания в том строении» с чертежами отправляет ученика архитектуры Данилу Ельчанинова (Елчанинова), работавшего в 1723 г. в качестве архитекторского ученика в команде петербургского архитектора М. Г. Земцова, а в 1730-е годы получившего звание гезеля архитектуры и работавшего уже в Москве, в команде архитектора И. А. Мордвинова1.

Композиция и стиль существующего здания Успенской церкви в Коростыни указывает на авторство скорее Пьетро Трезини или Данилы Ельчанинова, чем Гаэтано Киавери: это продолговатый объем (тип с базиликальным планом и зальным пространством), над которым в восточной части над внутренним средокрестьем возвышается восьмигранный барабан, в то время как над западным фасадом поставлена колокольня. Фасады, за исключением западного, в основном плоские, они украшены плоскими же пилястрами, карнизами и наличниками окон и входных проемов. В целом архитектура существующей церкви в Коростыни является продолжением петровского, петербургского «северного барокко», основанного на голландской и северогерманской версиях этого стиля. Это протестантское по духу барокко чувствуется и в декоре фасадов и интерьера, и в общей объемнопространственной композиции храма, развивающей композицию Петропавловского собора в Петербурге.

Чертежи же великолепного проекта Киавери, где он развил идею треугольного храма, впервые примененную Франческо Борромини в римском храме Сант-Иво (1642-1660), практически ни в чем не соприкасаются с существующим храмом в Коростыни, несмотря на утверждение В. Ф. Шилкова. В проекте 1722 г. треугольный в плане храм представляет собой упражнение на тему сочленения сложных внутренних помещений, круглого, овальных и полукруглых, а фасады показывают тонкую и прихотливую пластику в духе Филиппо Юварры (1678-1736), туринского архитектора с римской выучкой. Борроминиевская пластика фасадов здесь приглушена, она проявляется только на отдельных пластических участках: в спокойных полуротондах в середине каждого из трех фасадов и в вогнутых дугах первых ярусов колоколен, фланкирующих фасады. В существующем храме в Коростыни мы видим другие формы.